ПРИМЕЧАНИЯ
1. В Москве, сначала при Московском обществе испытателей природы, затем при Московском университете уже в течение шестнадцати лет идет семинар “Изучение феномена времени”. Сам по себе случай во всей научной жизни, по-видимому, уникальный. Конечно, есть периодические симпозиумы по различным проблемам времени, собирающиеся по случаю или более-менее регулярно. На московском семинаре заслушиваются доклады еженедельно или каждые две недели в течение всего учебного года, не считая некоторых других специальных сессий. Создал семинар и бессменно руководит им старший научный сотрудник биологического факультета МГУ Александр Петрович Левич. В последние годы началось издание трудов семинара, которые переводятся на английский.
Вот вывод А.П. Левича из предисловия к последней книге, выпущенной авторским коллективом семинара: “Время – одна из немногих неуловимых и неподвластных человеческой воле сущностей мира, которая волнует чувства и умы современников не меньше, чем их далеких предшественников... В нынешнем естествознании время – исходное и неопределимое понятие”. (Гнеденко, 1996, с. 6).
2. Тем, кто интересуется историей вопроса, можно например, познакомиться с ней по: Молчанов, 1977; Синявин, 1984. Конечно, последняя статья не разрешила парадокс, как и все другие до нее, зато к ней приложена огромная библиография. Решение с точки зрения экспериментальной физики см. (Рейхенбах, 1962, с. 17 – 21).
3. В начале диалога Платон, еще до рассуждений о течении и бренности времени, дает представление о его количестве, о толще времени. Критий рассказывает о пребывании его прадеда Солона в Египте и о беседах со жрецами, которые были хранителями времени и считали историю своего царства в 8 тысяч лет непрерывных и последовательных событий. Жрецы упрекнули Солона в том, что он принадлежит к этому хотя и славному народу, но который ведет себя как дитя, потому что под действием разрушительных нашествий и природных бедствий забывает свою историю и не накапливает опыт. Они каждый раз, образуя государство, все начинают заново, не помня прошлого. Эта критика, очевидно, пошла на пользу, потому что с Солона, бывшего одним из семи греческих мудрецов, начинается собственно афинская история, ибо он конституировал государство, дав ему законы и вместе с ними регулярное хранение времени, т.е. хронологию. Так что конституирование государства есть слежение за временем, в котором оно живет.
Путешествие в Египет характерно для многих мыслителей и законодателей начального периода греческой учености. Из Египта пришел календарь, само понятие о непрерывном счете времени по месяцам и годам, которым, собственно говоря, пользуемся и мы. Египетский год состоял из 360 дней, разделенных на 12 месяцев по 30 дней и пяти не входящих в месяцы дополнительных дней. (См. Б. Ван дер Варден, 1985).
4. Гилозоизм, то есть платоновское представление об оживленной Вселенной, конечно, не исчезло из мысли. В начале нашего века его разделял в России известный гистолог Владимир Порфирьевич Карпов (1870-1943) См.: Карпов, 1909, 1911, 1913.
5. Аристотель. Физика, IV, 11, 218 a, 30 –35, 218 b 1 – 5. В комментариях к академическому изданию Аристотеля по-русски в 4-т тт. (т. 3, М.: “Мысль”, 1981) предполагается, что под “первым мнением” имеется ввиду Платон, а под “вторым” – пифагорейцы. Это правдоподобно только в отношении к пифагорейцам, но по отношению к Платону - мало вероятно. В “Тимее” нет утверждения, что время – часть круговращения Неба, там утверждается, что время и Небо родились одновременно из мирового Ума, но они не часть друг друга. Вероятно, Аристотель имеет ввиду других философов, не Платона.
6. О происхождении календарей и измерения времени в астрономических наблюдениях: Ван дер Варден. 1985 ; Авени. 1998.
7. Жизненный путь и все перипетии взаимоотношений Галилея с господствующей идеологией наиболее полно представлены в современном исследовании. (См.: Фантоли, 1999).
8. История научного геометрического определения пройденного расстояния посредством времени до Галилея, конечно, имеется. Формализация шла небольшими шагами. За триста лет до Галилея Т. Брадвари ввел отношение скорости к времени, а Н. Орем применил графическое изображение пройденного пути, где время использовалось как независимая переменная. И. Барроу изображал время прямой линией, разделенной на отрезки, символизировавшие его интервалы. (См. Уитроу, 1984; Моисеев, 1961).
9. Смысл борьбы с выделенной или некой привилегированной системой, за которую всегда принималась “коробка универсума”, состоит в принятии идеи равноправия любых двух систем отсчета и, следовательно, невозможности одновременности, а необходимости дополнительного конечного времени для перехода от одной к другой. (См.: Эйнштейн, 1967, а также Современные..., 1984).
10. Вот что говорил здесь Лейбниц: “Я неоднократно подчеркивал, что считаю пространство, так же как и время, чем-то чисто относительным: пространство – порядком существования, а время – порядком последовательностей. Ибо пространство с точки зрения возможности обозначает порядок одновременных вещей, поскольку они существуют совместно, не касаясь их специфического способа бытия. Когда видят несколько вещей вместе, то осознают порядок, в котором вещи находятся по отношению друг к другу.
Для опровержения мнения тех, которые считают пространство субстанцией или по крайней мере какой-то абсолютной сущностью, у меня имеется несколько доказательств.... Но если пространство не что иное, как этот порядок, или отношение, и если оно без тел не что иное, как только возможность давать им определенное положение, то именно эти два состояния – первоначальное и обращенное – ни в чем не отличаются друг от друга. Их различие содержится лишь в нашем химерическом предположении реальности пространства самого по себе.
Так же дело обстоит со временем. Допустим, кто-нибудь спросил бы, почему Бог не создал все на один год раньше: допустим дальше, что он сделал бы из этого вывод о том, что Бог совершил что-то, для чего нельзя найти основание, по которому он действовал так, а не иначе. На это можно возразить, что подобный вывод был бы справедлив, если бы время являлось чем-то вне временных вещей, ибо тогда, конечно, было бы невозможно найти основание для того, почему вещи – при предположении сохранения их последовательности – должны были бы быть поставлены скорее в такие, чем в другие мгновения. Но как раз это доказывает, что мгновения в отрыве от вещей ничто и они имеют свое существование только в последовательном порядке самих вещей, а так как этот порядок остается неизменным, то одно из двух состояний, например, то, в котором все совершалось бы на определенный промежуток времени раньше, ничем не отличалось бы от другого, когда все совершается в данный момент, и различить их было бы невозможно”. (Лейбниц, 1982, с. 441-442).
Не было бы необходимости приводить столь длинную цитату, но, во-первых, она принадлежит Лейбницу, от которого так просто не отмахнуться. А во-вторых, мне кажется, отсюда пошло название для ньютоновской концепции времени и пространства “субстанциональная”, то есть Ньютону стали приписывать, будто есть некая особая материальная субстанция, некая внутренняя всеобщая сущность самих вещей, помимо обычных протяженных и непроницаемых предметов, которые есть в мире и этой сущности и присущи время и пространство. (См., напр., Молчанов, 1977). И все же не случайно переписка Лейбница с Кларком есть, но переписки Ньютона с Лейбницем нет. Отношения их были натянутые, как известно, из-за споров о приоритете на открытие дифференциальных уравнений. Но и без того Ньютон, вероятно, не посчитал нужным отвечать на критику, в которой доводы уходят из области натуральной философии в область метафизики. Как можно измерить такие категории как “возможность”, “порядок”, “отношение”? С тех пор и концепцию Лейбница стали называть реляционной, то есть такой, в которой время и пространство считаются относительными к самим вещам, свойством всех процессов, а не относящимся к какому-то абстрактному “реальному пространству” и “реальному” времени в отрыве от самих бренных вещей.
11. Выходившее двумя изданиями исследование метафизических, то есть религиозных основ мировоззрения Ньютона (см. Burtt, 1932), – можно, вероятно, считать усредненным и общепринятым. Автор исследует религиозные воззрения Ньютона сами по себе, но не находит их отражения в самой его физике. Во всяком случае, что касается абсолютных времени и пространства автор пишет вот что: “Тем не менее, части абсолютного пространства неразличимы по видимости и по чувствам; следовательно, в порядке измерения или определения расстояний мы полагаем некоторое тело как неподвижное и тогда можем оценивать движения и измерять расстояния до других тел по отношении к нему”. (См. Burtt, p. 247). Иначе говоря, религиозность Ньютона сама по себе, основания механики – сами по себе.
12. “Принятие двух абсолютов позволило ему сформулировать три основных закона движения, так же как его вера в вездесущего и всюду действующего Бога позволила ему выти за пределы как плоского эмпиризма Бойля, так и узкого рационализма Декарта”, – писал известный историк науки Александр Койре. (Цит. по реферативному сборнику “Современные...”, 1984. См. также. Койре, 1985)
13. В известных письмах архиепископу Бентли Ньютон писал: “Суточные вращения планет не могут быть выведены из тяготения, а требуют вмешательства Божественной руки, дабы сообщить их [планетам]. Тяготение могло бы придать планетам движение вниз, к Солнцу, либо прямое, либо с некоторым наклоном, но поперечные движения, посредством которых они обращаются по своим орбитам, требует Божественной руки, дабы направить их [поперечные движения] по касательным к орбитам. (См.: Четыре письма..., с. 37).
14. Сами операции с временем дают основание толкователям Аристотеля относить его к явлениям окружающей природы, связанным с теми видами движения, которые начинали различать. Самым совершенным считалось движение по кругу. Здесь и содержалась гносеологическая возможность для отождествления времени с движением. “Всякое время делимо до бесконечности, а также всякая величина и всякое движение... Время непрерывно и вечно. Вечно только круговое движение”. (Прокл, 1997).
15. В предисловию к последнему русскому изданию “Начал” Л.С. Поллак передает исторический анекдот: “Студенты Кембриджа, встречая Ньютона, говорили: “Вот идет человек, написавший книгу, в которой ни он сам, ни кто другой ничего не понимает”. (Ньютон, 1989, 11 – 12).
16. “Таким образом, пространство в действительности аморфно; оно – рыхлая, лишенная твердости форма, которую можно приложить ко всему; оно не имеет своих собственных свойств. Заниматься геометрией это значит изучать свойства наших инструментов, т.е. свойства твердого тела”. (Пуанкаре, 1913, с. 78; См. также Никулин, 1993).
17. Цит по: Веселовский, 1959, с. 66. Автор комментирует это письмо Гюйгенса в том смысле, что теперь нам, мол, известно, что в этом споре прав Гюйгенс, а не Ньютон, поскольку его знаменитый опыт с ведерком, о котором упоминает как о неубедительном Гюйгенс, подобным же образом раскритикован Махом в его “Механике”, который отрицает абсолютный характер движения воды в ведре; и что данный пассаж попался на глаза Эйнштейну и натолкнул его на идею полного релятивизма. Так родилась, говорит автор, теория относительности. Но нам-то теперь, через сорок лет после выхода книги И.Н. Веселовского в свет, ясна историческая ограниченность спора.
18. (Рассел, 1959). О Канте автор пишет, будто он представляет себе пространство и время наподобие запахов, данных в ощущениях, и от этого спорного мнения пытается выйти на рациональное познание, чего вразумительно, дескать, связать не может. В этой книге вообще история есть, но нет развития, каждое учение взято атомистически, без связи с предыдущим и последующим.
19. Нильс Бор дал сильное уточнение “эмпирической реальности” Канта в своем понятии основного
квантового постулата: “Всякое наблюдение атомных явлений включает такое взаимодействие последних со средствами наблюдения, которым невозможно пренебречь. Соответственно этому невозможно приписать самостоятельную реальность в обычном физическом смысле ни явлениям, ни средствам наблюдения”. (Бор, 1971, с. 31).20. По-русски Бюффон издавался отдельными томами с 1789 по 1808 в переводах русских академиков. Здесь цитируется по: Канаев, 1966, с. 55.
21. Джеймс Хаттон на заседании Королевского общества в Эдинбурге в 1785 сделал доклад на эту тему. (См. Lovelock, 1996).
22. Холмс, 1930. Книга хороша своей историчностью и непосредственным описанием всего драматического периода создания современной геохронологической шкалы. Об истории развития собственно радиоактивных методов в геологии см.: (Шуколюков, 1986).
23. Предысторию и историю открытия см.: Гутина и др., 1990, глава 1. Истоки теории Л. Пастера.
24. Рейхенбах, 1962, с. 21. Автор принимает на веру положение Зенона об остановках времени во времени движения, и оно является источником развиваемой им идеологии: сведение отношений “больше – меньше” к понятию “раньше – позже” и отождествление этих пар отношений, то есть обращение с временем как с числовым рядом, обладающим свойствами аддитивности или обратной операции – вычитания, то есть сведение направления времени к его количеству, иначе говоря исключение из времени необратимости, употребление времени только как “точек одновременности”,
о чем и предупреждал Бергсон, то есть фактически элиминация времени.“Если критический анализ свойств континуума, данный Зеноном, справедлив в отношении времени, тогда следует предположить, что физический процесс течения времени не зависит от психологического переживания времени, структура которого отличается от структуры математического континуума и “атомистична” по своей природе”. (Там же, с. 21). И далее – более определенно: “Утверждение Парменида, что время является иллюзией, утверждение Канта, что время субъективно, и утверждение Гераклита и Бергсона, что все течет, недостаточно обоснованы. Они не учитывают того, чтo о времени говорит физика. Исследование природы времени без изучения физики – безнадежное предприятие. Если имеется решение философской проблемы времени, то оно зафиксировано в уравнениях математической физики”. (Там же, с. 32)
25. Канке, 1984. В этой книге как раз и сделан логичный вывод о бесконечной множественности времен, что отнюдь не мешает, поскольку вывод философский, рассуждать и о типологии и о свойствах времен.
26. Это простительно молодому человеку. Когда он сформулировал свою теорию, ему было 26 лет, трудно сохранить трезвую голову в таком возрасте, когда на тебя обрушилась такая слава. И вполне естественно чуть-чуть поддаться, чуть-чуть увлечься, сдвинуться от строгих и точных рассуждений теории на более простое, популярное изложение. Толстой в трактате “Об искусстве” предупреждал молодых писателей против нескольких типичных грехов сочинителей, один из которых – искушение поразить воображение читателя, желание изобразить не правду жизни (что трудно), а придумать невероятные события (что легче).
27. Один из близнецов домосед, другой улетает с Земли с околосветовой скоростью и возвращается назад молодым, тогда как его брат превращается в дряхлого старика. Вот этот расхожий образ до сих пор гуляет по страницам всех книг о теории относительности, поражая воображение простецов. Но если считать время относительным, то есть оставаться в рамках специальной теории относительности, мы вообще не знаем, для теории безразлично, кто относительно кого ускорился и, следовательно, кто состарился, а кто помолодел. Ведь у нас по определению есть только две совершенно равноценные системы, законы в которой абсолютно одинаковы, нет выделенной системы. И потому в полном согласии со всеми принципами относительности вместе взятыми мы обязаны сказать, что если одна система летит с околосветовой скоростью, так и другая точно с такой же скоростью удаляется от нее в другую сторону. Иначе какая же относительность? Поль Ланжевен, который одним из первых стал говорить об этих космических путешественниках, почему-то все же предположил, что первый находится в покое, и он быстрее стареет, но тогда, следовательно, относительности нет, а есть как раз абсолютная точка отсчета. (См. П. Ланжевен, 1928).
Другие авторы с легкой руки Эйнштейна тоже спокойно отождествляют физический объект и живой организм: “Исследователь, движущийся вместе с лабораторией, состоит тоже из атомов. (Слишком смело: он состоит из клеток, а не из атомов, а на атомы его можно разложить, а не составить – Г.А.). Значит, и его тело должно укоротиться в столько же раз, во сколько укоротятся его линейки, так что он не заметит какого-либо изменения. Подобным же образом все физико-химические процессы, протекающие в нем, самом, замедлятся во столько же раз, во сколько замедлятся его часы. По-видимому (?! -- Г.А.), мыслительные процессы этого исследователя тоже замедлят свой ход, и он не почувствует изменения скорости хода своих часов. Поэтому он будет приписывать своим линейкам ту же длину
l нулевое, которым они обладали, когда покоились относительно эфира. И тот же период T0 – своим часам. Все это необходимо учитывать при истолковании его экспериментальных результатов”. (Бом, 1967, с 44).Позже в сознание других ученых закрались сомнения и они стали говорить, что парадокс близнецов вытекает не из специальной, а из общей разновидности теории относительности. Но Альберт Эйнштейн этого не утверждал, его “закрытая система” появилась в докладе 1911 г., а общая теория относительности создана спустя пять лет. Но действительно, для парадокса надо иметь выделенную систему, которой в специальной теории нет, а есть в общей теории. Но это не спасает парадокс, потому что ничуть не худшей выделенной системой обладает и второй близнец.
Нам не избавиться от судьи и решателя вопроса: кто летит, а кто сидит. И придется народить троих близнецов и отправить двоих из них с разными скоростями в далекие странствия и посмотреть, что же будет происходить с оставшимся. Сравнивая себя с одним вернувшимся молодцем, бедолага будет явным стариком, а с другим – то ли чуть помоложе, то ли вообще покойником, все зависит от скоростей. Главное, каждый из них будет вынужден все время жить в двух разных скоростях и в двух разных возрастах, тем более
разных, чем резче будут отличаться между собой скорости всех улетающих друг от друга братьев. А если всех троих отправить по трем ортогональным осям координат?28. Эйнштейн, 1957, с. 125. Статья эта является предисловием к книге М. Джеммера “Понятия пространства. История теорий пространства в физике”, вышедшей в свет в 1954 г.
29. “Время представляет собой, вероятно, абстрактную форму сознания того, чем является жизнь в невыразимой, лишь переживаемой непосредственной конкретности. Время есть жизнь в отвлечении от ее содержания, поскольку лишь жизнь из вневременной точки настоящего по двум направлениям трансцендирует любую действительность и тем самым реализует временную длительность, т.е. само время”. (Зиммель, 1996А, с.14; См. также Зиммель, 1996Б).
Трактат В.Н. Муравьева “Овладение временем как основная задача организации труда”, изданный им в 1924 г. за собственный счет, имел большой резонанс в двадцатые годы в России, отвечая умонастроениям как революционных романтиков, так и неофициальных мыслителей, считавших произошедшую революцию в стране началом вселенского передела всего строя жизни вплоть до воскрешения предшествующих поколений. Идеи научной организации труда, соединенной с социалистическим коллективизмом, циркулировали в относительно еще свободные
двадцатые годы, отразились в художественной литературе той поры. (См.: Муравьев, 1998; Аксенов, 1998).30. См. “От автора” и “Вводные замечания” к статье “Значение биогеохимии для познания биосферы” 1934 года: Вернадский, 1980, с.10 - 12.
31. Вернадский описывает эту довольно долгую историю перехода сначала от античного представления о делении всех тел природы на живые и на неживые, идущее от Аристотеля, а затем деления на три царства: минералов, растений и животных, произошедшее с воцарением новой науки,
и снова деление на два царства, окончательно укрепившееся только к концу XIX века.См. раздел “Начало и вечность жизни” в его заметках о живом веществе (Вернадский, 1994, с 92 – 144). Еще во второй четверти
XIX в. в некоторых университетах была принята схема деления всех тел на живые и неживые (Например, в предисловии к учебнику “Cours complet d’histoire naturelle, medicale et pharmasetique”. Bruxelles, 1835), но это деление в конкретных дисциплинах, например, в фармакологии, отбрасывалось и излагалось по-старому. В наибольшей степени привил научному сознанию новый подход Ламарк, который ввел новое деление на два царства и сам термин “биология”. См.: Ламарк, 1955Б, с. 10.32. Вернадский, 1980, с. 55 – 84. Осознавая значение этой своей работы, Вернадский в 1944 г., (последний год его жизни) послал в США своему сыну, профессору истории Йельского университета Г.В. Вернадскому для передачи профессору экологу Дж. Э. Хатчинсону статью с наиболее важными, как он считал, своими достижениями. Она состояла из двух частей. Первая давала основное представление о биосфере, вторая – о сфере разума или ноосфере. Первая и была не что иное, как его “таблица противоположностей” или отличий живого и косного, из которой, думал ученый, можно, как из зерна, вырастить его представление о биосфере. (См.: Вернадский, 1991). Расчет его оказался верен, статья была тогда же опубликована, но зерно проросло только через полвека, или, иначе говоря, бутылочная почта доплыла до цели: идея биосферы, наконец-то, понадобилась в англоязычной науке, книга “Биосфера” впервые в полном объеме переведена и вышла в Нью-Йорке в 1998 г. с предисловием 14 ученых из разных стран. (См.
Vernadsky, 1998).33. В 1925 году Вернадский во Франции получил грант фонда Розенталя и мог спокойно целый год работать. Результатом стала рукопись “
La matie re vivante dans la biosphe re”, тогда не опубликованная. Впервые напечатана в переводе секретаря и первого хранителя Кабинета-музея ученого А.Д. Шаховской в книге: Вернадский, 1994А, с. 555 – 602.34. Вернадский, 1994А, с. 348 – 349. Кстати сказать, замечен даже такой факт сопоставления астрономии и биологии, как отношение ЖВ к вращению Земли. Лес в северном полушарии – листопадный и весной покрывается свежими листьями, когда гигантские массы воды поднимаются на высоту 10 – 20 метров. Таким образом, увеличивается, пусть на незначительную величину, сам радиус планеты, и замечено замедление ее вращения, происходящее по аналогии с вращающимся фигуристом, который чтобы остановиться, расставляет в стороны руки. Осенью, когда деревья роняют листья, происходит наоборот – увеличение скорости вращения на ту же величину. (См.
Krumbein and Lapo, 1996, p. 120).35. Сейчас приобретает известность “Гея-гипотеза” Джеймса Лавлока, согласно которой Земля является в самом прямом смысле существующим в единственном числе живым организмом. Один из важных аргументов в пользу этого – неизменное на протяжении всей истории Земли функционирование атмосферы, которая определяет химический состав остальных геосфер, а состав ее самой контролируется
живыми организмами. Ранним предшественником идеи авторы называют того же Джеймса Хаттона, который на заседании Королевского общества в Эдинбурге в 1785 году утверждал, что Земля есть супер -организм и ее следует изучать с точки зрения физиологии. Геохимически идею успешно развил В.И. Вернадский, говорит Дж. Лавлок и неоднократно на него ссылается. См.: Lovelock, 1996, pp. 15-33.36. “Великий перелом” начинается не с чего-нибудь, а с покорения Академии наук. В январе 1929 года происходят известные выборы новых академиков “коммунистического призыва”, ознаменовавшиеся конфузом с тремя наиболее одиозными из них фигурами: их забаллотировали на общем собрании, после чего центральные власти заставили руководство Академии в нарушение Устава устроить повторное голосование. Затем начался форменный разгром всей структуры Академии, изгнание из нее всех дореволюционных специалистов, введение цензуры и отчетов перед правительством, закрытие многих научных обществ, арест и высылка некоторых академиков, “дело краеведов”, создание в Академии парткома, закрытие издательства и пересмотр его планов.(См.: Перченок, 1991, с. 163 – 238; Аксенов, 1994. с. 381 – 387).
37. Обо всех “приключениях” понятия ЖВ при жизни Вернадского и в последующей истории советской науки, а также об обстоятельствах, связанных с изданием данного сборника см.: Аксенов, 1997, с 129 - 135
38. Очень близко к понятию биосферы подошел американский эколог Л. Гендерсон. Он писал: “У нас возникает уверенность в том, что между свойствами материи и проявлениями жизни существуют совершенно особые и неоспоримые соотношения и что они существуют независимо от явлений приспособления; далее, мы видим, что явления космического развития неразрывно связаны с характерными признаками организма, и что, следовательно, пока еще необъяснимым образом космическое и биологическое развитие образуют нечто целое. Одним словом, мы принуждены принять, что явления происхождения и эволюции жизни как космические, так и биологические, с известной точки зрения, представляют единообразное развитие, что пути этого развития не случайны и что они соответствуют тому, что по отношению к человеческим поступкам мы называем целесообразностью”. (См.: Гендерсон, 1924, с. 173).
Гендерсон не только декларировал свои размышления. Он исследует среду жизни, которая определяется соединениями углерода в конечном счете, а последние контролируются жизнью. Среда жизни по нему – вещь конкретная, это кислотно-щелочной баланс.
39. Вернадский включил лекцию в предполагавшийся сборник “Живое вещество”, она должна была открывать сборник, то есть носить принципиальный методологический характер. Не исключено, что именно она явилась причиной запрета книги и возвращении ее автору при перестройке и советизации Академии наук в 1929 – 1930 гг. В 1936 году он еще раз пытался издать сборник, но снова безуспешно, в издательстве начались очередные аресты, пересмотр планов и заявок авторов и вопрос заглох, сборник не пропущен. И только в 1940 году книга все же напечатана, но Вернадский ради ее “проходимости” присвоил сборнику более нейтральный заголовок – “Биогеохимические очерки”, а статью “Начало и вечность жизни” вообще снял. Впервые она появилась снова в неполном, искаженном виде только в 1960 году, а в восстановленном виде целиком опубликована в академическом издательстве в 199
4 году. ( Вернадский, 1994А, с. 262 – 283).Даже из этой краткой истории видно, какое значение придавал ей автор и какое отторжение выраженные в ней идеи вызывали в официальной идеологии тех лет в стране, и не только из-за атеистической умственной обстановки. Такое же затрудненное понимание они вызвали бы и в свободной обстановке науки на Западе, правда, без проблем с печатью.
40. Вернадский, 1980, с. 85 – 164. Нельзя не сказать, что этот сборник является одновременно и памятником хранителю Кабинета-Музея В.И. Вернадского в академическом институте его имени Валентиной Сергеевной Неаполитанской (1907 - 1998). Ее деятельность как хранителя мемориального музея, как знатока жизни и творческого наследия ученого, публикатора произведений ученого была поистине подвижнической и неоценимой. Она сохранила живую нить связи с идеями Вернадского, увлекла ими немногих энтузиастов и, преодолевая сопротивление официального идеологического и академического “начальства”, с середины 60-х гг.
XX в. начала публиковать произведения ученого, которые к тому времени были в общем уже замолчаны. “Проблемы биогеохимии” впервые были собраны в отдельное издание с добавлением некоторых очень важных, крамольных тогда статей ученого, в частности “Изучение вопросов жизни и новая физика”, “Автотрофность человечества” и других.41. Вернадский, 1988, с. 118. Очень интересна история появления трактата Гюйгенса в России, которую тоже исследовал Вернадский. Книга была переведена по распоряжению Петра Первого в 1717 году, но весь этот тираж был спрятан директором типографии и не пущен в продажу. Для клерикальных кругов России трактат Гюйгенса явился первым научным обоснованием системы Коперника, которая оставалась для тогдашнего российского общества далекой экзотической и богопротивной теорией. Однако через несколько лет издание по требованию царя было повторено. (См.: Кирсанов, 1996).
42. Вернадский, 1988, с. 130 - 131. Интуиция Вернадского несомненно верна. Уже в первых производных от биологических явлений – в явлениях геологических время и пространство разделяются, распадаются на два следа, два отражения от биологического времени-пространства. Недаром существуют и не сливаются в геологических дисциплинах два параллельных ряда научных объектов стратиграфии, выраженных в пространственных терминах: группа, система, отдел, ярус; и в терминах времени: эра, период, эпоха, век. (См. Холмс, с 40.) С тех пор как неслиянность пространственных и временных терминов зафиксирована в книге Холмса, вышедшей в России в 1930 году, положение не изменилось, несмотря на накопление научного материала во всех геологических дисциплинах, в том числе и в биостратиграфии. О твердо сохраняющемся дуализме тех же подразделений шкалы писал один из вдумчивых натуралистов нашего времени С. В. Мейен в статье “Понятие времени и типология объектов (на примере геологии и биологии). (См.: Диалектика..., 1983, с. 311 – 317.) Но вот в биологии, в отличие от геологии, налицо явное единство пространства-времени даже в тех дисциплинах, которые специально не обсуждают природу времени или пространства, например, в понятии морфогенеза. Возможно, плодотворным подходом к морфогенезу являются работы кафедры биоорганической химии Московского университета под руководством Л.В. Белоусова, в которых проводится идея развития организмов, которая зависит не столько от внутренних свойств клеточных частиц, а от их положения, от занимаемого места в составе целого. Эта идея, как указывает Л.В. Белоусов, восходит к Гансу Дришу. (См.: Белоусов, 1982, с. 102 – 111). Можно сказать и так, что идея места, не совпадающего с конфигурацией предмета – древняя идея Аристотеля. Она отчетливо понималась и выражена и Ньютоном, в “Поучении” к 1 книге “Начал”.
Вся биология пронизана этим неразрывным единством формы и ее постепенного закономерного становления, неразделимости структуры и функции.
43. Кстати сказать, в лабораториях микробиологи успешно делают “биосферы” по желанию, из любительского интереса. Они подбирают виды литотрофных бактерий таким образом, чтобы продукция одних являлась исходным субстратом других, помещают их в банках с водой и химическими веществами, и эти минибиосферы живут самостоятельно без всяких дополнительных порций питания и без отходов. Годами стоят эти закрытые сосуды и в них теплится жизнь без всякого сообщения с внешним миром. Но эти биологические искусственные “глюки”, вероятно, не вечны, они слишком просты для природной среды.
44. Недаром в последние годы возникло целое учение о Земле как о супер - организме, названной Гея-гипотеза. (См.:
Lovelock, 1979). В ее рамках возникло новое направление геофизиология, которая рассматривает не только Землю как особый организм, но и находит в ней, как и в других видах живого, органы, которые можно изучать с физиологической точки зрения. Эта теория основана целиком на понятии о биосфере Вернадского. (См.: Krumbein, Lapo, 1996, pp. 115 – 134).45. Кэри, 1991. Автор в свою очередь возрождает, как сам пишет, учения множества обнаруженных им предшественников своей идеи среди русских и немецких геологов рубежа девятнадцатых – двадцатых веков. Кэри считает, что Земля активно расширяется, в особенности последние 200 миллионов лет, ее окружность увеличивается в год на 17,6 см. Доказательства этому видит в удалении полюсов от точек исследования в Сибири, Северной Америке и Европы, в общности раннеархейских комплексов организмов Юго-Восточной Азии и Австралии, общности ранней фауны и флоры на материках, в объединении оснований материков ранней Земли.
46. “Теперь на смену крайним представлениям приходит модель умеренно горячей, активной первичной Земли, которая уже в ходе своего образования испытала значительный нагрев, дегазацию, частичное плавление и дифференциацию, вызванные столкновением с крупными телами”. (См.: Печерникова, 1991, с. 48).
47. Вернадский, 1978, с. 182 – 205. Раздел имеет название “Живая часть в организме”
.48. Гиляров, 1999, с. 21 – 28. Автор пишет, что Ламарк будто бы спросил себя: откуда берутся сложные вещества на поверхности Земли и будто бы ответил, что только благодаря живым организмам. “Сила эта, охарактеризованная им (Ламарком – Г.А.) как “особо мощная и постоянно действующая”, есть не что иное, как жизнедеятельность организмов, или попросту “сила жизни” (“
Pouvoir de la vie”). (с. 26). Все же, кажется, сила не так уж проста у Ламарка, как она представляется здесь. Нужно принимать в расчет наиболее зрелые его произведения, в которых он не переставал искать эту силу.49. “Лорд Кельвин рассказывает, что Либих на вопрос, думает ли он, что лист или цветок могли произойти путем химических сил, ответил: “Я скорее поверил бы, что из мертвой материи может возникнуть книга по химии или ботанике”. (Гендерсон, 1924, с. 193).
50. Сегодня, впрочем, считается, что атомы создаются в “горнилах звездных печей”, теорий таких много, но этих горнил никто не наблюдал. (См. Шуколюков, 1984). Зато наблюдательная астрономия дает нам картину совсем иного рода – противоположного. Все охваченные наблюдениями пространства заполнены истечениями, взрывами, разбеганиями, распадением звездных систем, рассеянием газовых скоплений. Факты противоположные – не наблюдаемы. Никто не видел образования структур, соединений, короче говоря, любого упорядочения материи в космосе. Существуют только картины понижения организации, об этом свидетельствует хотя бы результаты наблюдательной школы Бюраканской обсерватории. (См.: Мирзоян, 1991).
51. Образ падающих шариков на склоне принадлежит биохимику В.Л. Воейкову, используемый им в лекциях на кафедре биоорганической химии биологического факультета МГУ для иллюстрации принципиального устройства живой молекулы. Здесь добавлены мелкие подробности: не твердого, а движущегося вниз склона подобного водопаду, мягкого шарика – живой молекулы.
52. Подолинский, 1991. Это из ряда вон выходящая работа, совершенная человеком трагической судьбы. Сергей Андреевич Подолинский (1850 – 1891), сын поэта Андрея Подолинского, по образованию физик, математик и врач. Написал он, по сути дела, только одну эту статью. Она вышла в журнале “Слово” (апрель – май 1880 г.) Затем он опубликовал ее в Италии в журнале “Народ” под названием “Социализм и единство сил природы” и направил Марксу и Энгельсу, а затем и встретился с ними для беседы. Подолинский доказывал, что он нашел природный источник прибавочной стоимости. (В сущности, так оно и есть. Та “лишняя энергия”, о которой шла речь в данной главе, работающая по принципу Ламарка и принципу неравновесности Бауэра, прекрасно функционирует и в человеческом обществе. Любой человек производит всегда больше, чем должен бы производить по поступающей к нему биохимической энергии. Человек есть “устройство”, кпд которого выше ста процентов,
по мнению автора предисловия к книге 1991 г. П.Г. Кузнецова).Но Подолинский встретил непонимание классиков марксизма. Настоящая политэкономия как всякая развитая наука, не вникает в происхождение своего объекта, этим должна заниматься другая наука, а ей хватает своих закономерностей функционирования этой прибавочной стоимости в производственных, общественных и рыночных отношениях..
Дальнейшая судьба Подолинского трагична. Он сошел с ума и последние несколько лет своей жизни провел в клинике на юге Франции, где и умер.
53. О необходимости понятия “живое вещество” в аспекте таких проблем как отличие живого состояния организма от неживого, пересадки органов и т.п. писал в предисловии к сборнику “Живое вещество” сотрудник и любимый ученик Вернадского, ставший одним из основателей сравнительной планетологии Кирилл Павлович Флоренский. (Вернадский, 1978, с. 1 – 10). Сын известного философа, математика и богослова П.А. Флоренского, он оказался в лаборатории Вернадского, и был, по выражению учителя, “экспериментатором милостью Божьей”. Издавая ранние произведения Вернадского по живому веществу, Флоренский чутко уловил перспективность данного понятия, которое понадобится, когда возникнут и встанут в повестку дня проблемы, связанные с пересадкой органов или развитием компьютеров. Необходимость отличия живого и неживого на уровне человеческой цивилизации, действительно, в наше время стремительно нарастает с каждым днем в связи с потребностями изучения клинической смерти, клонирования, компьютерных систем.
54. Так считал Декарт, который представлял себе время квантованным (конечно, не употребляя такого термина). Он думал о нем как о прерывистом процессе и что Бог возобновляет длительность каждый момент, прерывающийся всякий раз во всем мире одновременно. (Декарт, 1950).
Получилось, что он описал время одной клетки. Но как сейчас оказалось, клетка – это целый огромный мир.55. Fraser, 1982
. Автор исходит из общепринятой эволюционной схемы мира, о которой на этих страницах неоднократно говорилось, сводящейся к самоорганизации мира или к его самоусложнению: “Давайте предположим что время есть симптом или коррелят структурной и функциональной сложности материи. Оно есть общепринятая гипотеза современной науки, по которой динамика вселенной (мира) заключается в неорганической и органической эволюции. Из этого, вероятно, следует, что время само по себе развертывалось с возрастанием сложности естественных систем”. (с. 1) И эти иерархически, как считает автор, подчиненные уровни, суть следующие:Поскольку никакого механизма трансляции темпоральности с одного уровня на другой автор не исследует, его нет. Также непонятно, почему время рассматривается вне связи с пространством.
56. Муравьев, 1998. В гл. 5 (с.168 – 187), которая называется “Времяобразующая деятельность социально-исторических групп”, времени придается характер явления, зависимого от осуществления коллективных и индивидуальных проектов.
57. На этот процесс именно как на характеристику биологического времени-пространства не обращали внимания, поэтому факту использования в мельчайшем акте фотосинтеза одного из электронов не придавали значения как диссимметрическому факту. Точнее сказать, диссимметрическим он не может быть назван, поскольку это другой срез вещества и энергии, более мелкий. Однако причиной диссимметрии такое разделение электрона на два потока вполне может быть. В физике элементарных частиц этот факт был открыт как сенсационное явление нарушения четности. То есть подобие диссимметрии появилось и на уровне микромира. Насколько мне это можно понять как неспециалисту, условно говоря, в заряженных или магнитных полях электронов, вылетающих в одном направлении, в некоторых веществах оказалось больше, чем вылетающих в другом равноценном направлении, чего ни по каким прежним теориям быть не должно. Так следует из принципа Кюри.
Но данный факт не сохранения четности, получившийся сенсационным, открыт на атомах кобальта. Кобальт является циклическим элементом в биосфере, как и все остальные, то есть в его геохимической истории находится участок прохождения через живое вещество, как было установлено Вернадским еще в 1919 г. (См.: Вернадский, 1992, с. 50 – 51). Также кобальт представлен в таблице Вернадского “Концентрация 2-го
58. На значение триплетного состояния атомов при синтезе ДНК указал один из виднейших физиков-теоретиков нашего века Дж. Гамов. Попутно следует заметить, может быть, и не имеющий никакого значения, во всяком случае не исследованный и “подозрительный” факт, что Гамов и Теренин учились в одной студенческой группе физико-математического факультета Ленинградского университета, и более того, входили в одну сложившуюся тогда у них дружескую компанию, все члены которой стали выдающимися физиками. Достаточно назвать, кроме них двоих, еще Д.Д. Иваненко, Л.Д. Ландау и М.П. Бронштейна. (См.: Гамов, 1994).
59. Опарин, 1957. Предисловие. Понятие о происхождении жизни продолжает преподаваться, например, в обязательном для всех российских вузов курсе по основам естествознания. См., например, учебное пособие: Грушевицкая и др., 1998.
60. Уорд, 1974. Автор обозрел развитие хронобиологии за время с первого симпозиума по живым часам Э. Бюннинга и пришел к важному выводу: “То, что было когда-то просто интересным разделом естествознания, превращается в одну из кардинальных проблем современной биологии”. (с. 5)
61. Такой образ употребил в своем докладе “Микробиологическое время” Смирнов С. Г на занятии семинара “Изучение феномена времени” в МГУ 14. 05. 1987.
62. На новом уровне, уже после широкого развития генетики К.С. Тринчер продолжал исследования в духе Бауэра и его принципа неравновесности. Источником противодействия ЖВ второму началу термодинамики является информация, заложенная в клетку, а не энергия, считает автор. “Термодинамически открытая живая система представляет собой химическую машину, которая на основе вложенной в ее структуру информации беспрерывно работает против собственной термической деструкции”. (Тринчер,
1964, с. 72). То есть огромная часть энергии, потребляемой клеткой идет на ремонт и восстановление ее структур, как и считал Бауэр, на строительство “мельницы”, а не напрямую на положенную ей работу.