© А.А.Ангорский

О ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ТЕМПОРАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

А. А. Ангорский

Современные концепции, выработанные для объяснения понятия времени, различаются в зависимости от того базисного разнообразия культур, на основе которого они формировались и развивались. В представлении одних народов существует только то, что у нас принято называть «настоящим»; другие – и к ним относимся мы – оперируют уже такими образами, которые зашифрованы в понятиях «прошедшее», «настоящее» и «будущее».

Если намеренно сузить границы исследований до конкретных областей познания и деятельности человека, то, как бы сами собой, возникают представления о «математическом времени», «времени геологическом», «географическом», «археологическом», «литературном времени», «философском», «физическом», «биологическом», «информационном», «культурном» и так далее. Следующий уровень приближения рисует картину ещё большего разнообразия. «Грамматическое время» в английском языке, например, может быть представлено «настоящим продолженным», «будущим в настоящем» или «будущим совершённым».

Всё это создаёт достаточно наглядную картину того, насколько широка и сложна тема времени. Гносеологические аспекты темпоральных представлений обсуждаются многие сотни лет, но современная наука до сих пор не в состоянии обозначить свою позицию по этому вопросу таким образом, чтобы она удовлетворяла всей совокупности опытных и теоретических данных, накопленных учёными в этой области, чтобы способствовала дальнейшему изучению природных явлений. В чём же заключаются основные трудности формирования соответствующих представлений? Только ли в обширности распространения и разнообразии предмета? От ответа на эти вопросы во многом зависит изначальный подход к проблеме и выбор способа её решения.

Мы будем исходить из того, что изучение представлений о времени – это частный аспект общегносеологической проблемы, а потому необходимо в первую очередь обозначить идеи, лежащие в основе нашей когнитивной модели.

Для начала кратко остановимся на некоторых понятиях, которые будем использовать в дальнейшем. Введение этих понятий в рассмотрение обусловлено тем, что человеку необходимо изобретать для себя какие-то новые представления, которые, будучи моделью для соответствующих природных явлений, смогут коррелировать посредством нашего сознания с образами этих явлений, становиться отправным пунктом для анализа других явлений и удовлетворять ненасытное человеческое стремление к познанию путём организации мыслительных процессов в русле возможности описать таким образом вообще любой процесс, свойство или субстанцию.

«Возможность описать», «возможность воспринять» - это то, что лежит в основе процессов «описания» и «восприятия». И наоборот, без возможности познания нет самого познания. Эти простые соображения составляют фундамент общей теории возможности. Последняя, исходя из того, что возможность есть и возможность изменения в частности, рассматривает «саморазвивающуюся и изменяющуюся возможность» - актепосию – как целостное представление, подкреплённое «изнутри и извне» следующими идеями.

Во-первых, «внутреннее» различие (существование бесконечного разнообразия) возможности динамически компенсируется «внешним» единством. Так «работает» закон сохранения возможности: конкретизированная возможность представляет собой особое множество конкретных же различий, стремящихся быть едиными в возможности своего совместного существования. Это стремление есть начало всех изменений, происходящих в «поле возможности». Таким образом, сами изменения есть продукт «изначальной предрасположенности» возможности к собственному развитию («изначальная предрасположенность» носит также название потенциальной возможности). Другими словами, изменения возникают по причине их возможности, а сам характер этих изменений, их порядок и структура определяется различиями в поле возможности и стремлением объединить эти различия на пути преодоления последних. Во-вторых, различие, порождающее изменения, есть, прежде всего, различие в уровнях. Высшим уровнем различия для возможности является различение возможности актуальной и возможности потенциальной (существует определённая связь между актуальным/потенциальным и активным/пассивным, которую мы здесь обсуждать не будем), «диктующее» наиболее общие свойства изменений и развития возможности вообще. Нам эти свойства интересны с точки зрения их связи с теорией познания и гносеологическими основами представлений о времени. Далее укажем лишь на ключевые моменты, помогающие раскрыть эту связь.

Для начала заметим, что само понятие изменения в теории возможности является более широким, чем сформировавшиеся представления о «течении времени». Например, изменения могут носить флуктуирующий характер. Это даёт основания полагать, что понятие времени (далее - «время») отражает лишь какой-то частный аспект в представлениях об общем развитии возможности, а, значит, определённым образом ограничено в своём разнообразии. Такой вывод, будучи более строго обоснованным далее, позволяет искать сравнительно простые подходы к изучению темпоральных представлений и их гносеологических основ используя «сферу вневременного бытия». Идея состоит в том, что существует некая общая основа для гносеологического анализа практически любых форм взаимодействия различных сторон в ходе развития их совокупности. Такими сторонами могут быть, например, познающий субъект и познаваемый объект. Другой вариант – это «сфера темпорального бытия» и «сфера бытия вневременного». Что общего между столь разными формами организации взаимодействия?

Представим себе следующую картину. Пусть некто изучает удалённый объект - камень. Образ этого камня формируется на сетчатке глаза наблюдателя в виде изображения, полученного в результате отражения от камня и прохождения световым пучком определённого пути. На этом пути световой пучок взаимодействует с окружающей средой, создавшей его, и проникает сквозь всю систему глаза вплоть до сетчатки. Отвлечёмся от рассмотрения того, что происходит далее, за сетчаткой. Нас интересует сам принцип, лежащий в основе такого рода взаимодействия наблюдающего субъекта и наблюдаемого объекта, когда они входят в единую систему связей и рассматриваются в качестве отдельных её частей. Заметим, что единство системы в данном примере обеспечивал фактор отсутствия пустот между объектом и субъектом наблюдения. Этот фактор носит название «сплошность среды» (он определённым образом соотносится с действием законов сохранения). Можно в более простой форме обозначать его как «среда» или «поле» (см., например, «поле возможности»). Что же обеспечивает «отделённость» частей системы? Это фактор отсутствия непосредственности в их взаимодействии: камень и наблюдатель разделены между собой, они входят в общую систему опосредованно, т. е. посредством связей через общую среду. В дальнейшем объединим два указанных фактора под одним наименованием - «опосредование».

Итак, опосредование является общей характеристикой взаимодействия различных сторон в рамках единой системы. Примеры таких систем уже были приведены – это системы в общей теории возможности. К ним относится и система познавательных процедур: мы воспринимаем мир опосредованно.

Вернёмся теперь к приведённому примеру с наблюдателем, чтобы выяснить некоторые особенности и свойства опосредования.

Нетрудно отметить, что опосредование вносит определённого рода искажения в создаваемый образ по сравнению с оригиналом: изображение камня не обладает всеми свойствами своего источника. На сетчатке получается перевёрнутая и неточная «копия» камня. Это и камень, и что-то другое. «Что-то другое» хорошо иллюстрируется примером с ксерокопией. Отличие от оригинала может быть сколь угодно малым, но, по сути, копия и оригинал – это разные вещи, сосуществующие во взаимно обусловленном мире, где «одно» отражается в «другом». Таким же образом, например, на камне может быть запечатлён световой образ наблюдателя. Вообще, опосредование является тем «средним», которое возвращает в своих функциях и свойствах себя в само объединение участвующих в опосредовании функциональностей, которые при том ещё становятся другими.

Свойство опосредования, создающее предпосылки множения динамической взаимности бытия, называется свойством другости (другостью). Это одно из ключевых определений для понимания сущности таких понятий как «изменение», «развитие», «единство», «различие», «познание», «уровни» и пр. Свойство другости определяет взаимность возможностей актуальной и потенциальной в общей теории возможности, оно ограничивает «время» присущими ему потенциально свойствами и является определяющим для целого ряда «подчинённых» свойств опосредования: нечёткости (отсутствия чётких границ опосредования), взаимной проницаемости (среды могут неограниченно распространяться друг в друге из-за отсутствия чётких границ) и накопительности (или суперпозиции).

Все перечисленные свойства и соображения, касающиеся опосредования, можно в той или иной степени отнести и на счёт представлений о времени, но здесь есть некоторые специфические особенности.

С одной стороны, «время» есть лишь часть всего «спектра сквозного и размытого опосредования» (мультицепта); с другой, «время» - это продукт слияния и суперпозиции различных сторон самого механизма опосредования как порождения другости.

Первая часть данного утверждения может быть обоснована хотя бы тем, что, помимо «времени», существует представление о пространстве, обладающем аналогичными свойствами опосредования. Общая теория возможности в этом случае предсказывает наличие бесконечного числа подобных «времени» и «пространству» составляющих опосредования в самом широком смысле этого понятия. Таким образом, слово «время» может употребляться как аналог представлений о некоем «инструменте восприятия и воздействия». Подобным «инструментом» в примере о наблюдателе, например, является глаз.

Вторая часть утверждения, в контексте существования «времён математических», «геологических», «географических» и пр., обозначает проблему познания как неотделимую от постановки вопроса о сути «времени», его внутреннем бытии. Здесь вся сложность осмысления «времени» состоит в том, что посредничество его в той или иной степени проявляется не только в организации всех процессов мира окружающего, но и мира внутреннего. Ещё большее препятствие в том, что это посредничество организует наши взаимоотношения с миром, наш путь познания этого мира. Получается, что этот путь так тесно связан с «временным» действием, что без него не только не существует, но и всецело зависит от него. Чтобы как-то эту зависимость «ослабить» необходимо, соответственно, «усилить» зависимость от других параметров опосредования. Такое возможно благодаря действию закона сохранения опосредования: если мы уменьшаем степень «временного» опосредования, то переходим на уровень более высокой степени опосредования, например, по «пространству». Действие этого закона можно проиллюстрировать ситуацией, когда мы наблюдаем звезду тем более молодой, чем дальше она от нас расположена.

У закона сохранения опосредования есть важное следствие, которое устанавливает приоритет опосредования выше, чем приоритет относительности. Это следствие можно выразить таким образом: относительные ролевые функции объектов в системе зависят от параметров опосредования в ней.

Обозначенные законы, несмотря на всю сложность проблемы познания «временных» форм, дают чёткое представление о направлении, в котором необходимо продвигаться. Начальной стадией для такого продвижения должен стать факт осознания того, что «время» для нашего физического и биологического мозга является и средой его жизнедеятельности, и «опосредующим инструментом» его функционирования во внешних условиях. Кроме того, «время» есть и среда, и «опосредующий инструмент» для деятельности нашего сознания. Получается, что мы пытаемся понять то, что, наряду с другими факторами, дарует нам способность понимания вообще. Возможно ли это? Общая теория возможности отвечает утвердительно: она рассматривает познание не как процесс приближения к абсолютной истине, но как процесс приобщения к миру возможности, к основам бытия.

Для многих из нас – в силу того, что именно такими мы созданы – «время» остаётся тем, на что ориентирован «ценностной вектор» нашего познания, и здесь соблюдается закон сохранения: если ценности смещаются, то «ценностные стремления» остаются, изменяя лишь свою форму. «Ценностный вектор» - это своеобразная фокусировка нашей индивидуальности на определённых внешних аспектах бытия. Мы привыкли к одной форме восприятия и осознания того, что называем временем, но это не должно быть препятствием к более широкому рассмотрению данной проблематики как проблематики гносеологии и общей теории возможности в самых общих чертах и представлениях.