Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке, 2005, № 2 (6). С. 38-46.
Вестник Амурского государственного университета. Вып. 28, 2005. С. 3-8.
© С.В.Дзюба

Джон Локк одним из первых в философии Нового времени переводит анализ проблемы времени из области метафизики в область теории познания. Его интересует не происхождение времени самого по себе, а происхождение идеи времени, не взаимоотношение времени и движения, а взаимоотношение идеи времени и идеи движения.

Развивая эмпирическую и сенсуалистически ориентированную теорию познания, Дж. Локк выступает против теории врожденных идей Р. Декарта и отстаивает положение о том, что все человеческие идеи происходят из внешнего и внутреннего опыта. “На опыте основывается наше знание, от него в конце концов оно происходит. Наше наблюдение, направленное или на внешние ощущаемые предметы, или на внутренние действия нашего ума, которые мы сами воспринимаем и о которых мы сами размышляем, доставляет нашему разуму весь материал мышления”¹. Источником внешнего опыта, согласно Локку, являются материальные вещи, как объекты ощущения, а внутреннего – деятельность нашего собственного ума как объект рефлексии. Таким образом, внешний опыт представляет собой наблюдение предметов, непосредственно данных ощущению, а внутренний - наблюдение состояний и действий нашей души посредством рефлексии. Идеи, которые непосредственно возникают либо из ощущения, либо из рефлексии, либо из двух источников сразу, Локк называет простыми, а идеи, которые образуются из простых идей с помощью соединения, сопоставления или абстрагирования, - сложными.

Все сложные идеи Локк сводит к трем разрядам: модусы, субстанции и отношения. Идею времени он относит к сложным идеям, определяя ее как простой модус идеи продолжительности, т.е. как разновидность одной и той же простой идеи продолжительности. “Простыми модусами продолжительности, - пишет Д. Локк в самом начале 14-й главы второй книги “Опыта о человеческом разумении”, в которой он специально анализирует происхождение идеи времени, - являются различные длины ее, отчетливые идеи которых мы имеем в уме, как, например, часы, дни, годы, и т. д., время, и вечность”².

Хотя по концептуальной схеме Локка идея продолжительности должна относиться к простым идеям, однако в главах о простых идеях он не подвергает ее специальному рассмотрению. В 8-й главе второй книги, анализирующей простые идеи, имеющие своим источником ощущение и рефлексию, Локк рассматривает в качестве простой только идею последовательности: “Есть… еще одна идея, которую хотя и подсказывают наши чувства, но более постоянно нам дает то, что происходит в нашей собственной душе. Это идея последовательности. Если мы заглянем непосредственно в внутрь себя и подумаем о том, что там видно, мы найдем, что наши идеи все время, пока мы бодрствуем или мыслим, идут цепью, причем без перерыва – одни уходят, другие приходят”³.

В 14-й главе второй книги “Опыта о человеческом разумении” Локк, говоря об идее продолжительности, не дает прямых ответов на вопросы о том, является ли эта идея простой или сложной и что является ее источником: ощущение, рефлексия или и то, и другое вместе. Однако дальнейшие рассуждения Локка позволяют дать вполне определенные ответы на эти вопросы. Во-первых, идея продолжительности является простой, поскольку так же как идея последовательности она непосредственно происходит из рефлексии о цепи появляющихся друг за другом в уме идей: “Для всякого, кто только следит за тем, что происходит в его разуме, очевидно, что в нем имеется цепь идей, которые постоянно следуют друг за другом, пока он бодрствует. Рефлексия о появлении в нашем уме друг за другом различных идей и доставляет нам идею последовательности; а расстояние между какими бы то ни было частями этой последовательности, или между появлением каких бы то ни было двух идей в нашем уме, есть то, что мы называем продолжительностью”⁴. Иными словами, идея последовательности происходит из рефлексии о следовании идей, а идея продолжительности – из рефлексии о расстоянии между частями этой последовательности идей.

Во-вторых, источником идеи продолжительности являются как ощущение, так и рефлексия: “В самом деле, пока мы мыслим или воспринимаем последовательно различные идеи в уме своем, мы знаем, что мы существуем, и, таким образом, существование или продолжение нашего существования или чего-то другого соответственно с последовательностью каких бы то ни было идей в нашем уме мы называем или продолжительностью нас самих, или продолжительностью того другого, что существует одновременно с нашим мышлением”⁵.

Во-первых, если у нас нет никакой последовательности идей в уме, например, во время крепкого сна или мысленного сосредоточения на одной идее, то у нас отсутствует и восприятие продолжительности: “Когда прекращается эта последовательность идей, с нею прекращается и наше восприятие продолжительности… Отсюда для меня совершенно ясно, что люди получают свои идеи продолжительности от своей рефлексии о цепи идей, которую они наблюдают в своем разуме следующими одна за другой. Без этого наблюдения они не могут иметь понятия о продолжительности, что бы ни происходило в мире”⁶.

О том, что идея последовательности независима от идеи движения, говорит также то, что люди способны наблюдать не любое движение. Слишком медленное или слишком быстрое движение, например, человек не воспринимает. Это происходит, по мысли Локка, потому, что человек способен наблюдать только такое движение, которое порождает в его уме постоянную цепь непрерывно следующих друг за другом идей. Слишком медленное движение не вызывает в нас такой цепи идей, поэтому не воспринимается как непрерывное. И хотя медленное движение предметов в действительности происходит непрерывно, мы ощущаем его как дискретную последовательность различных состояний предмета, разделенную некоторой последовательностью идей в уме. “И так как поэтому в нашем уме, - рассуждает Локк, - не вызывается непрерывная цепь новых идей, следующих непосредственно одна за другой, то мы не имеем восприятия движения. Движение состоит в постоянной последовательности, и мы не можем ее заметить, если нет происходящей от нее постоянной последовательности разнообразных идей”⁷.

Слишком быстрое движение предметов не воспринимается потому, что оно не производит вообще никакой последовательности разных идей в нашем уме. Быстро движущиеся предметы не оказывают отчетливого воздействия на наши чувства несколькими поддающимися различению этапами своего движения и “…поэтому не вызывают в душе соответствующего течения идей”⁸. Например, если какая-либо вещь движется по кругу быстрее, чем следуют друг за другом наши идеи в уме, то мы не замечаем ее движения, и она кажется нам сплошным замкнутым кругом, а не частью круга, находящейся в движении.

Особенности восприятия слишком медленного и слишком быстрого движения позволяют Локку выдвинуть предположение о том, что следование идей в уме само обладает определенной скоростью. Основанием для этого, по выражению самого Локка, “странного предположения” является то, что последовательность в движении объектов воспринимается лишь до определенного предела: “Если быстро превысить его (этот предел – С.Д.), чувство последовательности теряется даже в тех случаях, где очевидно, что имеется реальная последовательность”⁹. Наличие предела в восприятии последовательности говорит о том, что идеи, следующие друг за другом в уме, сами должны обладать определенной продолжительностью. Локк предлагает называть эту продолжительность мгновением: “Подобную часть продолжительности, в которой мы не замечаем последовательности, мы и можем назвать мгновением; оно занимает время одной только идеи в нашем уме без последовательности другой идеи, отчего мы вовсе не воспринимаем никакой последовательности”¹⁰.

Предположение о наличии определенной скорости следования идей в уме, с одной стороны, и предположение, что в рамках продолжительности каждой идеи в цепи все события воспринимаются как одновременные, - с другой, позволяют Локку дать более точное объяснение особенностей восприятия слишком медленного и слишком быстрого движения. В первом случае скорость изменения состояний предметов превосходит скорость течения идей в уме настолько, что все последовательные изменения состояний предметов воспринимаются в пределах продолжительности одной идеи как одновременные. Во втором случае скорость изменения состояний предметов настолько ниже скорости течения идей в уме, что между ощущениями, которые доставляет движущееся тело, проникают идеи следующие друг за другом в уме. “…Хотя тело в действительности движется, - пишет Локк, - оно кажется остановившимся, потому что не меняет ощутимого расстояния от некоторых других тел с такой скоростью, с какой идеи в нашем уме естественно следуют цепью одна за другой. Это совершенно явственно бывает со стрелками часов, тенями солнечных часов и другими постоянными, но медленными движениями”¹¹.

Подводя итог своей аргументации о независимости идеи последовательности от идеи движения, Локк отмечает, что именно постоянная и правильная последовательность идей у бодрствующего человека (т. е. человека, который обладает всей полнотой восприятия: ощущением и рефлексией) является мерой и образцом для всех других последовательностей. Если вещи следуют друг за другом быстрее, чем следуют друг за другом идеи в нашем уме, то они занимают отрезок времени только одной идеи и воспринимаются как одновременные, а не последовательные. Если движение предметов происходит медленнее, чем следуют друг за другом идеи в уме, то между последовательными идеями движения предмета проникают другие идеи, и мы воспринимаем не движение предмета, а его последовательные покоящиеся состояния. Как пишет Д. Локк: “…чувство постоянной непрерывной последовательности теряется и мы не замечаем ее, но воспринимаем некоторые промежутки покоя между идеями”¹².

От рассмотрения происхождения простых идей последовательности и продолжительности Локк переходит далее к анализу образования сложной идеи времени. Последовательность и продолжительность имеются, согласно Локку, как во внешнем мире, так и в уме. Сложную идею времени человек образует для обретения точной меры продолжительности. Человек сопоставляет продолжительность идей в уме с продолжительностью движения предметов. В результате этого сравнения и появляется идея времени как измеренной движением тел продолжительности. Локк пишет: “Время есть измеренная продолжительность. После приобретения идеи продолжительности следующим естественным делом ума является приобретение некоторой меры для этой общей продолжительности, по которой он мог бы судить о ее различной величине и рассматривать определенный порядок, в котором существуют вещи: без этого большая часть нашего знания была бы спутанной и большая часть истории оказалась бы совершенно бесполезной”¹³.

Различая время и продолжительность (длительность) Локк опирается на традицию, которая в философии и науке Нового времени берет начало в философии Р. Декарта¹⁴. Именно Р. Декарт в рамках своей метафизической системы отличает длительность как реальный атрибут (модус) субстанции от времени, которое дано только в нашем мышлении и “есть лишь известный способ, каким мы эту длительность мыслим”¹⁵. Связывая время только с мышлением, Декарт опирается на аристотелевскую концепцию времени как числа движения¹⁶: “Так, когда мы отличаем время от длительности, взятой в общем смысле этого слова, и называем его числом движения, это лишь модус мышления; ведь мы никоим образом не разумеем в движении иную длительность, нежели в неподвижных вещах… Однако для измерения длительности любой вещи мы сопоставляем данную длительность с длительностью максимально интенсивных и равномерных движений вещей, из которых складываются годы и дни; вот эту-то длительность мы и именуем временем. А посему такое понимание не добавляет к длительности, взятой в общем ее смысле, ничего, кроме модуса мышления”¹⁷. То же различение времени и длительности проводится в механике И. Ньютона, в которой абсолютное время соотносится с длительностью самой по себе, а относительное время - с измерением длительности посредством какого-либо движения: “Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью. Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения, мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц, год”¹⁸.

При измерении протяженности, рассуждает далее Локк, требуется только приложение некоторого образца, имеющего протяженность, к вещи, протяженность которой мы хотели бы измерить. В случае измерения продолжительности этого сделать нельзя, так как нельзя соединить две различные части последовательности для измерения одной через другую. Мы не можем иметь в уме какую-либо установленную неизменяемую меру продолжительности, состоящей в текущей последовательности. Поэтому для измерения продолжительности может быть пригодно только периодическое движение, которое позволяет разделить всю величину продолжительности на равные части постоянно повторяющимися периодами. Именно по этой причине первоначально за меру продолжительности были приняты регулярные и заметные для всех людей повсюду обращения Солнца и Луны. “Но так как различие дней и лет зависит от движения Солнца, это привело к заблуждению, будто движение и продолжительность измеряются одно другим”¹⁹. Между тем продолжительность можно измерять не только движением Солнца, но и любыми равномерными периодическими движениями. Например, если бы замерзание воды или цветение растений повторялось бы во всех частях света через равноотстоящие периоды, то они служили бы людям также хорошо, как и движение Солнца. При этом продолжительность, подчеркивает Локк, измеряется не самим движением, а его периодичностью.

Имеется, однако, одна сложность в измерении продолжительности с помощью периодических движений, которая состоит в том, что нельзя с достоверностью узнать равенство двух частей продолжительности, поскольку мы не можем сопоставить друг с другом две части последовательности так же как две части протяженности. Единственным способом определения равенства двух периодов, считает Локк, остается рефлексия о цепи идей, проходивших в эти промежутки времени в уме. “Мы, следовательно, должны тщательно различать, - рассуждает Локк, - саму продолжительность от мер, которыми мы пользуемся для суждения о ее величине. Продолжительность сама по себе должна рассматриваться как движущаяся вперед одним постоянным, ровным и однообразным потоком. Но насколько нам дано знать, такою не способна быть ни одна из тех ее мер, которыми мы пользуемся”²⁰. Все, что мы можем сделать для измерения времени, - это принять за меру непрерывные явления, последовательно сменяющиеся за периоды, которые нам кажутся равными. “Для этого кажущегося равенства их, - подчеркивает Локк, - у нас нет другой меры, кроме той, которую для нашего убеждения в их равенстве в согласии с другими вероятными доводами запечатлела в нашей памяти цепь наших собственных идей”²¹.

Возражая против определения времени как меры движения, Локк высказывает интересную мысль: “Да и движение лишь в том отношении ведет к измерению продолжительности, что постоянно осуществляет возврат некоторых чувственных идей через кажущиеся равноотстоящими периоды”²². Следовательно, согласно Локку, мы используем движение Солнца для измерения продолжительности только потому, что это движение кажется нам равномерным, а его периоды кажутся нам равноотстоящими. Для измерения продолжительности мы можем использовать любые периодические движения, которые кажутся нам равномерными, но ни одно из них не будет являться необходимой мерой продолжительности. И хотя Локк прямо не говорит этого, но из его рассуждений следует, что из рефлексии о следовании идей в нашем уме должны происходить не только идеи последовательности и продолжительности, но и идеи течения времени, равномерности, скорости. Идея течения времени происходит из рефлексии о следовании идей в уме потому, что это следование интуитивно чувствуется как непрерывное и однонаправленное, идея равномерности – потому, что это следование интуитивно чувствуется как равномерное, а идея скорости - потому, что это следование интуитивно чувствуется как имеющее определенную скорость, и то, что движется быстрее, воспринимается как слишком быстрое, а то, что движется медленнее, - как слишком медленное.

Получив меру продолжительности через движение, размышляет далее Локк, мы можем мысленно применять эту меру, выходя за пределы восприятия. Например, идею продолжительности, равной годовому обращению Солнца, мы можем применять к периоду, когда не было ни Солнца, ни движения. Мысленно прибавляя один период к другому до бесконечности, мы получаем идею вечности. Локк подчеркивает, что идея продолжительности периодических движений носит абстрактный характер, она не зависит от чувств и служит только для измерения: “Отсюда явствует, что для измерения временем продолжительности какой-нибудь вещи нет надобности, чтобы эта вещь существовала одновременно с движением, которым мы измеряем, или с каким-либо другим периодическим обращением; для этого достаточно, чтобы у нас была идея величины каких-нибудь регулярных периодических явлений, которую мы можем мысленно относить к продолжительности, хотя бы движение или явление никогда не существовало одновременно с нею”²³.

Любое движение материальных предметов обладает свойствами последовательности и продолжительности, но в покоящихся предметах нет никакого последовательного изменения состояний. Что в таком случае является источником идеи последовательности и продолжительности у покоящихся предметов? В этом случае, заявляет Локк, таким источником является рефлексия о последовательности и продолжительности следования идей в нашем уме. Мы замечаем последовательность и продолжительность существования покоящегося тела благодаря последовательности и продолжительности следования идей в уме.

Хотя идея времени - только одна из множества идей, опытное происхождение которых обосновывает Локк, создавая сенсуалистическую теорию познания, но ему удалось сформулировать ряд принципиальных положений, касающихся в психологическом аспекте механизма восприятия времени, а в философском – онтологического статуса времени и эпистемологических функций понятия времени.

Механизм восприятия времени раскрывают, на наш взгляд, следующие положения. Во-первых, результатом непосредственного восприятия являются только простые идеи последовательности и продолжительности, идея времени как метризованной длительности есть результат мыслительных операций. Во-вторых, простые идеи последовательности и продолжительности происходят из двух источников: ощущений от движущихся предметов и рефлексии о следовании идей в уме. Однако основным источником этих идей является рефлексия о следовании идей, поскольку последовательность и продолжительность воспринимаются даже без ощущения движения. Таким образом, любое восприятие (как движущихся, так и покоящихся предметов) имеет как бы двойную структуру: оно происходит как из ощущений от предметов, так и из рефлексии о непрерывном следовании идей в уме. Об изменении и неизменности в состояниях предметов действительно говорят только ощущения, но порядок следования и продолжительность каждого ощущения задается не самими предметами, а следованием идей в уме. В-третьих, любое восприятие предметов (как движущихся, так и покоящихся) носит характер дискретной последовательности: восприятие одновременности происходит в рамках дискретной длительности одной идеи (“момента” по терминологии Локка), а восприятие последовательности – в рамках следования дискретных идей друг за другом.

Различия в восприятии непрерывного, слишком быстрого и слишком медленного движения определяются скоростью следования идей в уме. Восприятие непрерывного движения возникает у человека только в том случае, когда скорость изменения ощущений от движущихся предметов соответствует скорости следования идей. Если она превосходит скорость следования идей, то различные состояния непрерывно движущегося предмета воспринимаются как одновременные, а если она ниже, то различные состояния непрерывно движущегося предмета воспринимаются в качестве дискретной последовательности. В случае восприятия покоящихся предметов, ощущения не изменяются, но следование идей в душе продолжается с определенной скоростью, поэтому покоящийся предмет и воспринимается как не изменяющийся в “течении” времени.

Эпистемологические функции понятия времени вытекают из вводимого Локком понятия времени как меры продолжительности. Эти функции состоят в нахождении точной меры длительности, в различении равномерных движений от неравномерных, периодических от непериодических, в определении скорости движения тел.

Интересно сравнить психологические и философские положения, вытекающие из концепции происхождения идеи времени Локка, с теориями восприятия времени и движения, разработанными в современной психологии, с одной стороны, и концепциями времени, существующими в современной философии, с другой.

Восприятия времени является одним из самых неоднозначных разделов современной психологии восприятия. Создано множество теорий, объясняющих основы восприятия времени, однако эти объяснения не являются ни взаимоисключающими, ни исчерпывающими. Автор современного учебника по психологии восприятия Х. Шиффман пишет о трудностях решения проблемы восприятия времени в психологии следующее: “Восприятие времени – странная (причудливая) перцепция в том смысле, что оно имеет скорее когнитивную, нежели физическую или нейронную основу. Действительно, нет ни очевидных сенсорных рецепторов или органов, предназначенных для восприятия времени, ни каких-либо непосредственных, наблюдаемых ощущений, вызываемых специфическими стимулами, связанными со временем. Продолжительность (течение) времени не имеет никаких “вещественных” признаков, свойственных большинству физических стимулов”²⁴.

Механизм восприятия времени, предложенный Локком, как показывает анализ психологических исследований, не только не входит в противоречие с существующими психологическими концепциями, но и с определенными оговорками согласуется с некоторыми из них. Например, утверждение Локка о том, что непосредственному восприятию доступны только временные отношения последовательности и длительности, получает подтверждение в большинстве психологических исследований²⁵. В рамках психологических теорий восприятия времени находит подтверждение и положение Локка о том, что процесс восприятия имеет характер дискретной последовательности. Так, в основе многих современных психофизических исследований восприятия последовательности и одновременности лежит явное или неявное предположение о прерывистости перцептивного процесса, находящее свое наиболее строгое выражение в гипотезе дискретных перцептивных моментов²⁶. Впервые эту гипотезу четко сформулировал Строуд²⁷. Согласно его модели субъективное время есть независимая от стимуляции последовательность одинаковых и достаточно малых по своей протяженности моментов, внутри которых все события воспринимаются как одновременные. Основывается на предположении о существовании в процессе восприятия дискретных перцептивных моментов и наиболее разработанная квантовая теория субъективного времени Кристофферсона (модель с переключением внимания). Автор модели, давая ей теоретическое обоснование, пишет: “Гипотеза прерывности, которую я рассматриваю, предполагает, что временная интеграция процессов переработки информации центральной нервной системой достигается за счет работы некоторых “часов”, генерирующих последовательность равномерно распределенных во времени импульсов”²⁸. Эта генерируемая последовательность является независимой от стимуляции, определяется только внутренними свойствами системы имеет период, приблизительно равный 50 мс. Как и в гипотезе перцептивных моментов, стимулы воспринимаются как одновременные, если они попадают в один и тот же “квант”, заключенный между соседними импульсами генерируемой последовательности. Обнаружение неодновременности стимулов и распознавание их порядка возможны только в том случае, если стимулы попадают в разные “кванты”. Механизм восприятия длительности Кристофферсон раскрывает с помощью моделей “счета квантов” и “включения-выключения”, которые предполагают, что в процессе восприятия длительности происходит подсчет числа содержащихся в оцениваемом интервале импульсов (“квантов”) периодической последовательности, генерируемой внутренними часами²⁹.

В психологии восприятия движения гипотеза дискретных перцептивных моментов пока не нашла явного признания³⁰. Однако эффекты, возникающие при восприятии стробоскопического движения, на наш взгляд, могут получить с помощью этой гипотезы вполне удовлетворительное объяснение. Жан Пиаже следующим образом описывает эти эффекты³¹. Испытуемому предъявляются две линии альтернативным способом, то есть когда появляется одна, другая объективно уже исчезла. Когда скорость чередования невелика, испытуемые четко различают две последовательные линии (фаза последовательности). При возрастании скорости воспринимается только одна движущаяся линия (фаза кажущегося движения). Наконец при больших скоростях воспринимаются две неподвижные линии (фаза одновременности). Для объяснения указанных эффектов Пиаже выдвигает различные гипотезы, в том числе гипотезу о наличии восприятия неполного перемещения для объяснения фазы кажущегося движения³². Однако гипотеза дискретных перцептивных моментов, на наш взгляд, может дать единое объяснение всем фазам восприятия стробоскопического движения. Так, восприятие последовательности на первой фазе можно объяснить тем, что скорость (частота) чередования линий меньше частоты следования перцептивных моментов, поэтому восприятие линий носит последовательный, но дискретный характер (одно восприятие отделено от другого рядом перцептивных моментов). Появление кажущегося движения во второй фазе можно объяснить тем, что скорость чередования линий совпадает со скоростью следования перцептивных моментов, поэтому каждое появление линии воспринимается в рамках каждого следующего перцептивного момента. Наконец восприятие двух неподвижных линий на третьей фазе можно объяснить тем, что скорость чередования линий превосходит скорость следования перцептивных моментов, поэтому в рамках длительности дискретного перцептивного момента две последовательные линии воспринимаются как одновременные. Небезынтересно отметить, что если данное объяснение правильно, то по скорости (частоте) чередования линий в фазе кажущегося движения можно определять скорость (частоту) следования перцептивных моментов. А, учитывая факт, что восприятие кажущегося движения наблюдается не только у человека, но и у животных³³, можно предположить, что на сенсорном уровне механизм дискретных перцептивных моментов реализуется не только у человека, но и у животных.

Согласно концепции Локка, любое восприятие носит характер дискретной последовательности, поэтому можно предположить, что механизм восприятия реального и кажущегося движения один и тот же. Это положение также находит своих приверженцев в современной психологии. Например, Х. Шиффман, подробно рассматривая эффекты восприятия реального и кажущегося движения (стробоскопическое движение, движущиеся картины (кинематограф), эффект обратного вращения колеса) и ссылаясь на мнение некоторых психологов, высказывает предположение о том, что “…в основе восприятия многих форм кажущегося движения лежит тот же самый механизм детектирования движения, что и в основе восприятия реального движения”³⁴.

С философской точки зрения концепция Локка не противоречит современным концепциям времени, представленным в аналитической философии и феноменологии. Так, в рамках аналитической философии времени онтологические и эпистемологические выводы из концепции Локка находят подтверждение в рамках В-теории времени. Согласно этой теории в объективном мире существуют только В-отношения: раньше, одновременно, позже; А-свойства (прошлое, настоящее и будущее), а также “течение” времени характеризуют лишь особенности восприятия мира человеком, т.е. существуют только в сознании³⁵.

Поскольку согласно гипотезе дискретных перцептивных моментов следование перцептивных моментов осуществляется на сенсорном уровне, т. е. на уровне, не контролируемом сознанием, то это положение согласуется с положениями феноменологии внутреннего сознания времени Э. Гуссерля³⁶. Согласно Э. Гуссерлю в структуре сознания времени наряду с интенциональным конституированием имманентного времени (единства в акте восприятия временных фаз – теперь, ретенции, протенции) существует неинтенциональное самоконституирующееся имманентное время (абсолютный поток).

1 Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч. В 3 т. М., 1985. Т. 1. С. 154.